26.9. ЭКСПЕРИМЕНТЫ С БРАТОМ ПО ЗРИТЕЛЬНОЙ ТЕЛЕПАТИИ В МЕНТАЛЬНОМ СОЗНАНИИ ("РОЗА")

 

У нас с братом (Виктором Вениаминовичем Варакиным) был определенный период, когда мы занимались совместными психическими тренировками (брат родной, фамилия у него мамина, фамилия интересная: "Вараки" – это одновременно и название гор в районе Белого моря, и название "Духов этих гор").

Фото автора (слева) с братом примерно за 10 лет до проведения описанных экспериментов

Обычно такие тренировки проводились вечером продолжительностью час – полтора и продолжались одну неделю, затем следовал довольно длительный перерыв (месяц – два). С началом тренировок результаты непрерывно и очень заметно улучшались, т.е. нам с каждым разом становилось легче входить в высшие формы сознания, необходимые для работы, и это получалось в более полной форме. Однако к концу недели энергетика развивалась на столько, что, например, у меня на работе люди говорили, что ощущают когда я приближаюсь к месту работы. В этой связи возникали какие–то странные проблемы, наподобие тех, какие описаны у братьев Аркадия и Бориса Стругацких в произведении "За 1.000.000.000 лет до конца света". Неизвестно откуда выползала какая–то напряженность в общении, обстоятельства совершенно неожиданным и мистическим образом выстраивались в каком–то бредовом русле, что уже начинало осложнять жизнь. Причем, каждое событие вроде–бы имело свою "нормальную" причину, но все вместе они создавали эффект, который я бы назвал эффектом "кармического сопротивления".

Я считаю, что эффект "кармического сопротивления" возникал потому, что лично я не овладел контролем над спонтанными и проявлениями возможностей высших форм сознания, прежде всего ментального сознания, которые у меня начинали активизироваться. А без контроля с этими способностями даже в самой обычной обстановке я был очень похож на "медведя в посудной лавке". По–видимому, этот эффект на определенном этапе развития сознания является основным препятствием на пути дальнейшего движения вперед. В принципе перейти в астральное и ментальное сознание не так уж и трудно. Основной вопрос на самом деле заключается в том, что делать потом. Надо сказать, что астральное сознание имеет ограниченное влияние на физический мир и подобные проблемы возникают в основном пи переходе в ментальное сознание. Наверное, когда "обезьяна" стала человеком, она прежде всего столкнулась с очень новой и сложной для себя проблемой создания человеческого общества. Может быть поэтому у всех народов в различных религиях и Путях освобождения существовала практика отшельничества. Прежде чем прийти в мир (т.е. к людям) во всеоружии возможностей высших форм сознания новый адепт должен был в уединении (пустыне, пещере в горах или в лесу) полностью освоить сознательный контроль над своими новыми возможностями, чтобы использовать их только там и тогда, где и когда это надо и именно в той форме, в какой это необходимо в данном случае, и ни в какой иной.

Так вот, когда этот эффект возникал, мы прекращали тренировки на определенное время, до тех пор "пока все не устаканится". Неоднократно подходя к этому барьеру я немного потоптавшись перед ним каждый раз возвращался назад. Так я и не преодолел этого барьера.

Мы изучали форму и размеры энергетических поверхностей центров (чакр), оценивали соответствие себе различных образов "Я" при различных формах сознания ("примеряли их на себя"), осуществляли психоэнерегетические взаимодействия, применяя энергии различного качества, проводили эксперименты по переходу в высшие формы сознания и по общению в этих формах сознания друг с другом, в частности с использованием зрительной телепатии.

Под зрительной телепатией мы понимали мысленный обмен динамическими зрительными образами. Один из таких экспериментов я и опишу.

Обычно все происходило в комнате средних размеров с сумеречным освещением. Мы становились напротив друг друга на расстоянии несколько метров и по очереди создавали различные яркие образы. Один из нас создавал образ, а другой пытался его воспринять, приведя свой ум и воображение в пассивное состояние, чтобы они отражали внешний образ, а не собственное движение. Когда образ детализировался и стабилизировался (т.е. переставал существенно изменяться), что обычно происходило через несколько минут после начала передачи, он по очереди описывался нами и описания сравнивались. Первым описывал образ то передающий, то принимающий (по очереди), что давало возможность каждому надежно убедится в адекватности восприятия.

Конечно, "более научно" было бы перед началом каждого эксперимента записывать описания своих образов и сравнивать их документальные описания. Но такой "научный подход" направлен на то, чтобы убедить других, мы же не ставили перед собой такой задачи. Я и так многократно убеждался, что брат точно описывает то, что я задумал, и он, в свою очередь, точно также. Сами же себе, т.е. своей памяти и ушам, мы вполне доверяли.

Итак брат сказал, что он готов. У меня мелькнула мысль:

– Что же представить?

И сразу же еще:

– Цветы. Пожалуй ромашки. С желтыми лепестками. Нет. Лучше розы. Да, одну розу.

Я создал яркий образ темно–малиновой (бордовой) розы, потом "прорисовал" колючие листки, темно–зеленые и как бы восковые, стебелек с колючками. Потом в качестве "последних штрихов" представил себе сверкающие капельки кристально–прозрачной росы на самом цветке и зеленых листиках.

Потом возникал пауза. Я чуть замешкался и подумал:

– А теперь еще что представлять? Да ладно, хватит и этого. А куда девать эту розу, оставить ее что ли? Нет, я сначала ликвидирую ее образ и потом уже закончу. А как же его ликвидировать? Давай, пожалуй, брошу на пол и сожгу.

После этого я мысленно бросил прекрасную розу на пол и она мгновенно исчезла в яркой вспышке желтого света.

"Все", – сказал я брату. И тут он мне начал рассказывать: "Сначала ты подумал, что же тебе представить. Потом решил что цветы. У тебя мелькнул образ ромашек с желтыми лепестками. Но потом ты решил их не представлять, а представить розы. Но стал представлять только одну розу. Она постепенно стала бордовой, потом у нее появились лепестки с острыми кончиками темно–зеленого цвета и стебелек, утыканный колючками больше чем надо. Потом на розе появились капельки росы. Потом ты решил закончить, но не знал, что делать с образом розы. В конце–концов ты решил, что проще всего его уничтожить. Кинул розу на пол, она вспыхнула желтым пламенем и исчезла".

Я был свидетелем такого уровня точности и детализированности восприятия, созданных мной образов, и мне больше не нужны никакие "научные" доказательства возможности этого.

У меня тоже получалось описывать мысленные образы, созданные братом, но без таких точных деталей, как бы немного обобщенно или "смазано". Подобные эксперименты проводились мной и с другими, и в общем вполне успешно, однако иногда при передаче информации правильно воспринималась лишь чисто зрительная картина, а ее смысловая и эмоциональная интерпретация по–видимому, давалась воспринимавшим ее самостоятельно и неадекватно.

Конечно, в принципе, остается вопрос: "А может ли быть так, что образы, которые я создавал и думал, что я придумывал и создавал их сам, на самом деле были наведенными, т.е. индуцированными во мне братом?" Я отвечу: "В принципе это может быть, но это было не так".